Конкуренция как способ контакта — и по большому счету, как способ обеспечения своей безопасности — делает нас очень внимательными и бдительными. Хорошо контролирующими.

И еще это прекрасный мотор развития. Развития в понимании современной цивилизации. То есть наращивания своих качеств и количеств. В разного рода сферах жизни. Деньги, возможности, профессиональное мастерство… ну и далее по списку…

А может быть, развитие — это еще и про навыки останавливаться в этой «гонке за достижениями»? Замечать происходящее и тех, кто сейчас рядом, хоть иногда вне этих «конкурентных» характеристик? Ориентироваться по каким-то другим меткам? Например, по взаимному интересу? По любопытству к чему-то новому для себя без немедленного «оценивания-обесценивания»? По своим ощущениям и чувствам?

Ориентироваться, как тут с комфортом для себя дела обстоят, и с возможностью свои желания тут пристраивать, что-то для себя получать или что-то свое отдавать без «гонки вооружений» и «ярмарки тщеславия»?

Тогда появляется возможность перейти на следующий этап отношений. Про близость. Насколько можно к вам приблизиться? А насколько отдалиться? Наша близость нас «поглотит» или мы удержим границы нашей раздельности?

Есть страх, что близость — это всегда про слияние/поглощение. Растворение своей индивидуальности. Если мы решили, что будем вместе, ты просто обязан для меня все свои границы распахнуть. Стать со мной единым целым. Отказаться от своих от меня отличий и от своих желаний. Навсегда! И любые твои попытки что-то сделать по-своему будут у меня негодование и обиду вызывать.

Суррогат близости, выполняющий функцию контроля и доминирования — забота без запроса о ней с «другой стороны». В такого рода заботе есть всегда некоторое насилие и «назначение» долга благодарности. Причем форма и объем благодарности тоже «задается» Заботчиком.

И еще интересный параметр такого рода заботы — ее «неумолимость». «Если я решил о тебе позаботиться, то „умри все живое“, а я свое решение выполню. И добро тебе причиню!» А шевеления на той стороне и попытки хоть как-то определиться, за что и правда благодарен, а что «заберите себе, пожалуйста» — воспринимаются с горчайшей обидой. «Ты меня отвергаешь! Ты передо мной виноват! Я столько всего для тебя делаю, а ты! …»

А ведь возможно и по-другому. Быть близкими, быть вместе. С осознанием своего места в этой со-вместности. Своего интереса к Другим/Другому. И при этом с осознанием своих от них/от него отличий. Границ. Без немедленного и оценивающего сравнения, без конкурентной битвы. Но и без слияния, без растворения наших противоречий и различий, без замены меня со своей индивидуальностью, своими особенностями, вкусами, на «Я+Ты forever».

Тут выручает осознание, что близость — как и любое другое состояние человека — дискретна по шкале времени. Слияние же претендует на «вечную близость». И этим очень напрягает и пугает. Но на самом деле здесь и сейчас мы можем быть очень близки. А через 5 минут мы можем отвлечься друг от друга.

Да, мы можем договориться, что какими-то занятиями мы занимаемся только друг с другом. Например, сексом. Но это вряд ли означает, что и всеми другими занятиями в жизни мы теперь должны вместе заниматься. И любить одну и ту же музыку.

Быть близким кому-то всегда немножко рискованно. Ведь можно не совпасть. Ты сейчас — «нараспашку», а ему сейчас — про этих козлов из отдела закупок ближе позлиться. Ну и ладно. Дождемся, когда он вернется. К вам. Это ведь произойдет. Потому что близость есть. Точно знаете.